Екатерина Гаева – режиссёр, продюсер, художественный руководитель национальной программы постановки профессиональных спектаклей для самых маленьких зрителей (от 6 мес. до 4 лет) «Бэби Лаб», до рождения ребёнка преподаватель ГИТИСа – рассказывает, как ребенок научил её вести бизнес.

— Чем для тебя было  рождение ребенка? Планировала ли ты закрыться от всего и проводить время в песочнице и дома?

— Нет, я не планировала никакого глобального переворота в своей жизни. И рожать я поехала после переговоров.  То есть буквально поговорила с художником-сценографом днём, а вечером начались схватки, и я поехала в роддом. При этом для меня были важны естественные роды, я знала, что если всё будет в порядке, я буду кормить грудью.  Но я не чувствовала, что мне от чего-то придется отказаться.

Но всё же после родов мир поменялся.  Этого я не предполагала.  Просто в какой-то момент отметила, что приоритеты в моей жизни поменялись. Я больше не мучилась от того,  что не могу сделать проект  или поучаствовать в чём-то, потому что у меня есть очень уважительная причина — ребенок.  Если я не могу куда-то поехать с ребенком или  понимаю, что не буду уделять сыну достаточно времени, – не буду ввязываться в такой проект.

Всё это естественный ход вещей:  мне интересно со своим ребенком, я хочу наблюдать, как он растет. И я не хочу ничего пропустить.  Даже не просто не хочу,  — боюсь. Я знаю, что всё остальное я могу пропустить, а вот важные моменты из его жизни – нет.   

— Ты поставила спектакль, когда сыну было полгода, сделала Международный фестиваль, собрала команду и до сих пор кормишь грудью. Как это совместить?

— Мы договариваемся: «Себастьян, я тебе многое разрешаю, и мы всё делаем вместе, поэтому ты сейчас вот это поделаешь, а я после этого буду делать это. Поэтому ты, пожалуйста, прими во внимание мои желания». Это не означает, что я совсем не могу от него оторваться. У него есть нянь, с которым он остаётся, и я уже размышляю о том, как он пойдет в детский сад через полгода. Он очень коммуникабельный и ему нужна своя среда. Но я исхожу и из его интересов, и из своих.  Просто важен баланс.  

Здесь нет и не может быть каких-то идеалистических картинок, что я, например, достаточно сплю и не работаю ночами. Или что Себастьян дает мне работать какой-то полноценный отрезок времени, а не урывками.  Нет, всё сейчас делается в каком-то своем режиме, который во многом определяет Себастьян и его потребности.  

Конечно, мне нужно было время, чтобы это принять. Но теперь для меня вопросы о том, как и когда мой ребенок сходил в туалет так же важны, как и, скажем, изготовление декораций к спектаклю. Я могу в равной степени думать и о том, и о другом, и переживать из-за этого.

Я всегда работала в режиме многозадачности, и работа на нескольких проектах не была проблемой. Но сейчас совершенно иные энергозатраты, которые требуют подключения каких-то новых источников, ресурсов. И начинаешь искать временные и энергетические ресурсы, чтобы не  ощущать, что твой ребенок брошен.

— Как тебе с ребенком на руках удалось сделать Международный фестиваль бэби-спектаклей «Кукуся», который скоро начнется в Москве и который до тебя в России никто и никогда не делал?

— Я исхожу из того,  что театральный мир не имеет границ. Поэтому слово «международный» возникает само собой только потому,  что какой-то спектакль, который мне понравился,  сделали в Ирландии, а другой, интересный режиссер, предположим, работает в Германии. У культуры нет границ.

—  Понятно, что ты имеешь в виду, но практически не так легко раздвинуть границы государств. Как это удаётся?

— Нужно глубоко вдохнуть и выдохнуть. Еще раз вдохнуть и ещё раз выдохнуть.  А дальше — только технические работы и чистый функционал. Если это Германия — то связываемся с Гёте-Институтом , если Франция – то с Французским культурным центром. Связываешься непосредственно с самими создателями спектакля, находишь удобное время, прикидываешь,  как везти декорации. В Москву относительно легко, а вот когда мы делали международный фестиваль в Норильске, куда можно только долететь или дойти по морю, вот тут сложнее. И исландский спектакль мы  посылали в контейнере Северо-ледовитым океаном. А актёры прилетели на самолёте. Всегда есть очень много нюансов.

Но должна сказать, что весь мой выбор сейчас базируется только на том, что интересно моему ребенку. Если я знаю, что ему понравится спектакль, я привезу его даже на ледоколе.  

— Ты говорила, что тебя ребёнок научил каким-то вещам, о которых ты не догадывалась. Что это?

— Прежде всего тому, что утро начинается утром. Мне, как театральному человеку, нелегко было это принять. Я раньше вообще не знала, что существует девять утра. А сейчас к этому времени у меня уже сделаны основные дела с Себастьяном и намечены планы на день.

Второе, — я поняла, что играть можно во всё, что угодно, и где угодно. И это будут самые развивающие игры. Разбор подушек в зрительном зале, пока я на переговорах, раскрашивание клеточек, пока я готовлю отчет или просто разрывание листа на мелкие кусочки. В любом месте можно найти ребёнку дело, которое его займет.

И еще — детализированный тайм-менеджмент.  Сын меня научил продумывать самые мелкие детали. Вплоть до того, что если на улице сугробы, я чуть раньше выйду из дома, чтобы позволить Себастьяну поваляться в них.  

И терпение. Благодаря Себастьяну, я узнала,  что оно — конечно. Но вместе с тем, для всего остального мира эти границы невероятно расширились. И это сильно помогает в работе. Когда ты смотришь на человека, ты неизбежно думаешь  о его семейном бэкграунде. Возможно, что твой собеседник не спал ночью из-за малыша, или с утра уже сбегал в поликлинику с одним, а в школу с другим ребенком.  

То есть появление в моей жизни Себастьяна стало, безусловно, таким мощным апгрейдом всей моей внутренней системы.

***