Все знают строки «Мама дома? Мамы нет. Мама вышла. В Интернет». И мало кто знает, что автором этих теперь уже точно нетленных слов является детская писательница, активный участник проекта Травли.net и мама 9-летнего Макса – Маша Рупасова.  Поговорили с Машей о чтении, австролопитеке Люси, приемном родительстве и материнском чувстве вине.

Раньше время, когда тебя никто не дергает, было привилегией мужчин — вот откуда у нас так много поэтов, ученых, писателей и исследователей мужского пола.

— Как удается, будучи мамой, совмещать работу мамы и работу писателя?  Это же не просто ремесло – это целая отдельная жизнь.

В моём случае это одна большая, очень насыщенная, временами трудная, жизнь, в которой я очень счастлива. Писательство — это такое же ремесло, как и все остальные, оно требует «долгого времени», когда ты можешь сосредоточиться на работе. Раньше так называемое непрерываемое время, когда тебя никто не дергает, было привилегией мужчин — вот откуда у нас так много поэтов, ученых, писателей и исследователей мужского пола. Сейчас ситуация выравнивается — в основном за счёт садиков и школ, когда у женщины в распоряжении оказывается время, которое она может посвятить тому, что для неё важно. Я это время отдаю работе.

— Используете ли вы методы тайм-менеджмента или agile, или ещё что-то, что помогает успевать важное?

У меня обычно несколько длинных рабочих проектов и сколько-то коротких задач, каждая со своим дедлайном. Плюс ребёнок, жизнь которого нужно регулировать. Плюс области, о которых легко забыть, если ты завален работой: спорт, например, или совместный досуг.
Мне больше всего подошёл формат bullet journal, о котором я уже год собираюсь написать статью, да все руки не доходят. Этот формат позволяет держать под контролем все области жизни, которые ты считаешь для себя важными.

— Есть ли какие-то ритуалы, которые вы соблюдаете, прежде чем сесть за новое произведение?

Есть. Я прокрастинирую до последнего. Но прокрастинация принимает самые разные формы — от обучения пению до изготовления кокедам (это растения, живущие без горшка, в шаре из мха — так я писала спектакль «Когда башни были маленькими»).

Я прокрастинирую до последнего, и прокрастинация принимает разные формы: от обучения пению до изготовления кокедам.

— В одном из интервью вы говорили, что именно на волне материнства и влюбленности в сына начали писать стихи. Расскажите поподробнее, может, это подтолкнет других мам к творчеству.

Моему материнству предшествовала глубокая душевная трансформация, связанная с усыновлением нашего Макса. Мы все вместе растили взаимность, которая в обычной ситуации формируется всю беременность — да и то не всегда успешно, к сожалению. Любовь и привязанность мы вырастили с нуля — примерно за 7-8 месяцев. И оказалось, что привязанность — это теплица, внутри которой буквально все содержит творческий потенциал.

Мамы очень много творят, придумывают и изобретают — только они не всегда отдают себе в этом отчёт, так как это происходит абсолютно естественно. Я тоже не догадывалась, что пишу ребёнку стихи — мой муж Костя обратил на это внимание. А с моей точки зрения, я просто заговаривала младенцу зубы.

Моему материнству предшествовала глубокая душевная трансформация, связанная с усыновлением нашего Макса. Любовь и привязанность мы вырастили с нуля — примерно за 7-8 месяцев.

— А сыну можно отвлекать вас от работы? Как вообще выстроен этот процесс?

Меня отвлекать нельзя, но можно. Если я что-то срочное доделываю, я настоятельно прошу меня не трогать. Но если ему надо сообщить что-то важное, то он, разумеется, спрашивает. Так как неважного в девять лет не существует. Поэтому я стараюсь работать, когда он в школе — или когда меня прикрывает муж.

— Откуда берётся вдохновение?

Знать бы! Каждый раз вдохновляет что-то новое, причём спектр вдохновляющих вещей широк — от летящей паутинки до скелета австралопитека Люси.

— А по заказу сына стихи пишете?

Нет, он почему-то ни разу не попросил. Подозреваю, он не догадывается о такой возможности. А другие дети просят, кстати.

В режиме дня нужно специальное время, когда можно только читать. Или, как вариант, слушать аудиокниги. У нас дома такое время называется «тихий час».

— Можете вспомнить свою любимую детскую книжку?

Карлсон и Пеппи Длинныйчулок, А. Линдгрен, «Динка» и «Васек Трубачев и его товарищи» В. Осеевой, «Дорога уходит в даль», А.Бруштейн.

— А какая любимая книга или произведение были в детстве у Макса?

Малышом он любил слушать Хармса — вероятно, за неимением особого выбора, так как я ему читала много Хармса. А сейчас, в свои девять, он очень любит серию «13-этажный дом на дереве» Энди Гриффитса — это он читает сам на английском. А на русском читаю ему я, он влюбился в «Волшебника Изумрудного города» и во все последующие книги.

— Поделитесь лайфхаками, как привить ребенку любовь к чтению – на собственном опыте, естественно. Наверняка у вас целый чемодан секретов.

У меня есть гениальный лайфхак, который я «подрезала» у своей хорошей знакомой, мамы девятерых детей Олеси Лихуновой. Бессмысленно сетовать: вот, ребёнок будет чем угодно заниматься, но книгу в руки добровольно не возьмёт. В режиме дня нужно специальное время, когда можно только читать. Или, как вариант, слушать аудиокниги. У нас дома такое время называется «тихий час». Он наступает в одно и то же время, после прогулки перед ужином. Мы сидим и читаем каждый своё, длится это от 30 минут до часа. Постепенно беглость чтения у ребёнка увеличивается — а где беглость, там и удовольствие. Это удовольствие ещё не может конкурировать с мультиками или компьютерными играми, но и тяжкой ношей чтение уже не воспринимается.

О том, что я приёмная мама, я не вспоминаю месяцами — зато о том, что я просто мама, забыть не могу ни на секунду.

— У вас уйма стихов про котов. Так сколько же котов нужно для счастья?

Кому как, мне бы хватило одного жирного, наверное. Но я начну с собаки. Мне собаки ужасно не хватает.

— Расскажите о сыне, и немного о том, каково это – быть приемной мамой? И, возможно, вы поделитесь своими секретами материнства.

Моему сыну девять лет. Забрали мы его, когда ему было девять месяцев, и к его полутора годам у нас сформировалась привязанность, – в англоязычной литературе это называют bond. О том, что я приёмная мама, я не вспоминаю месяцами — зато о том, что я просто мама, забыть не могу ни на секунду.
А секретов у меня нет, я так же трудно, долго и дорого работаю над собой, как и все мои знакомые родители. Одну важную вещь мне сказала Людмила Петрановская: «Ребёнку не важно, что там у тебя внутри происходит. Ему важно, как ты себя с ним ведёшь». Так что я стараюсь вести себя хорошо : ).

— Какие у вас в семье есть традиции? Как обычно проводите выходные? Каникулы? Чем любите вместе заниматься?

Мы страшно любим путешествовать. Мы несколько раз в год ездим в короткие 2-3-дневные поездки на машине — я придумываю для Макса какой-нибудь квест, в дороге мы играем в словесные игры, слушаем музыку, останавливаемся в мотелях, едим, где придётся. Пару раз в год куда-нибудь летаем, Макс — прекрасный спутник, хорошо переносит трансатлантику, мы жутко скучаем сейчас по полетам.

По выходным мы гуляем — у нас рядом горы, океан, лес (Маша живет с семьей в Канаде — прим. ред.). И чего-нибудь интересное придумываем, чтобы, как говорит Макс, развеселить жизнь.

— Есть ли что-то, чем с сыном занимаетесь только вы, и только папа?

Таких занятий у нас нет, но я больше ребёнку читаю, а с папой они постоянно слушают музыку.

— Сейчас все постоянно говорят о материнском чувстве вины, особенно касательно работающих мам.  У вас оно есть, и если да, то как справляетесь?

Я постановила считать вину побочным эффектом материнства. Воспринимаю её как рабочий момент: а, здравствуй, чувство вины, я сейчас немного занята, давай потом.

— Самое сложное в материнстве – это…

Поиск баланса между интересами ребёнка и своими собственными.  Это нескончаемая работа.

— У вас не так давно вышла замечательная книга «Происхождение человека» – этакий научпоп для детей. Откуда появилась такая идея? Сколько времени ушло на проработку темы? Какие еще бы темы в таком свете формате хотелось осветить?

Идея книги появилась, когда я попыталась найти подобную книжку в России, а потом в Штатах и в Канаде. Ничего подобного не нашла и бесконечно удивилась: 21 век на дворе, а в разделе познавательной литературы я нахожу тонну книг об апостолах — и ни одной о том, как из животного появился человек.

Книгу я написала за год: полгода собирала материал, потом заручилась поддержкой известного российского антрополога Станислава Дробышевского и буквально на бегу, на большой книжной выставке предложила этот проект главному редактору издательства «Альпина.Дети», Лане Богомаз. Лана эту идею поддержала, и через 3-4 месяца я сдала рукопись.

У меня есть несколько затей, я обязательно напишу продолжение книги — уже должна была начать, если честно. Продолжение будет посвящено древним людям России. Чтобы дети при желании могли посетить места древних стоянок.

— Вы участвуете в проекте Травли.нет. Почему вас так заинтересовала эта тема?  

Тема травли заинтересовала меня потому, что я увидела, какое огромное внимание уделяется профилактике буллинга в канадских школах. И мне стало страшно за российских детей и за их родителей, которым в ситуации школьной травли просто некуда податься.

—  Какие еще проекты вы хотели бы поддержать?  

Проекты, связанные с семейным насилием. Я бы поддержала проект, который помогает родителям перестать бить своих детей. Детей бьют — и много — в самых приличных с виду семьях, это, увы, проблема не только маргиналов. Часто насилие прекращается, когда ребёнок взрослеет, идёт в школу — родитель пугается возможной огласки. А кто-то бить не перестаёт.
Проблему отцов-насильников уже вынесли в публичное поле, а тема материнской агрессии глубоко табуирована — и очень страшна. Матери бьют детей — каждая по разным причинам, многие по совокупности тяжелых причин, и среди них есть те, которые хотели бы перестать. Но им некуда пойти.

***

/ Вопросы: Людмила Чиркова