Пётр Айду не просто пианист, и не просто композитор, он настоящий музыкальный археолог, воссоздавший «ПерСимфАнс» – первый симфонический ансамбль без дирижёра – культурный феномен Москвы послереволюционных 20-х годов, универсальный комбинат искусств. Об искусстве, музыке и влиянии ее на детей мы и поговорили. 

— В каком возрасте вы стали интересоваться и заниматься музыкой?

П.А.: Заниматься начал понемногу лет с пяти, интересоваться — значительно позже.

— А можете вспомнить, какая музыка была первой самой любимой? Ну знаете, как в детстве бывает, запала в душу заставка из «В мире животных» и все – на всю жизнь?

П.А.:  Любимой была пластинка с 5-й симфонией Бетховена, а потом с 5-й же симфонией Шостаковича. Но я почему-то заслушивал миллион раз именно первые части, дальнейшее развитие событий меня не так сильно волновало.  До сих пор не могу понять, с чем это связано.

Моему сыну сейчас 4 года, и пока что он ни одной симфонии не написал.

—  Вас всегда интересовала только классическая музыка? Или может подростком вы слушали тяжёлый рок?​

П.А.: Да, именно. Я слушал рок-музыку и, в частности, трэш-метал. Когда мне было 15-16, я пытался организовать группу, но из этого тогда ничего не получилось.

— Вам льстит, что ваш портрет висит в ЦМШ?​

П.А.: Приятно, конечно. Но с родной школой у меня всегда были сложные взаимоотношения на всех уровнях. В некотором смысле то, как сформировалось моё музыкальное мировоззрение, результат противодействия той философии, которая господствовала в ЦМШ.

— Как обстоят дела с музыкой у ваших детей? 

П.А.: Моей старшей дочери уже 19 лет, и она занимается балетом и современным танцем. Она продолжила мамину профессиональную линию. Музыкой она занималась в детстве, но это не стало для неё столь уж важным. Моему сыну сейчас 4 года, и пока что он ни одной симфонии не написал.

Детям сложно тихо сидеть на стуле, поэтому им надо давать возможность слушать музыку небольшими порциями.

— Считаете ли вы обязательным музыкальное образование для ребёнка?

П.А.: Я не думаю, что есть объективно что-то обязательное, потому что мы на самом деле не знаем наверняка, как складывается личность. Но я полагаю, что музыка — это очень полезная часть общего образования, она в целом очень развивает мозги. Другой вопрос — как именно заниматься музыкой. Это очень непростой вопрос, на который точного ответа я не знаю.

— Нередко можно услышать, что музыкальное образование не просто облагораживает человека, ​ а что того, кто окончил музыкальную школу, видно издалека. Его всегда можно выделить из толпы. Так ли это по-вашему?​

П.А.: Не знаю. Я видел крайне неблагородных личностей, которые не только окончили музыкальную школу, но и консерваторию с аспирантурой. Честно говоря, даже некоторые известные и раскрученные музыканты зачастую больше смахивают на криминальных авторитетов.

Музыка — это очень полезная часть общего образования, она в целом очень развивает мозги.

— Самый нелюбимый предмет в музыкальной школе?​ 

П.А.: На уроках в школе я настолько глубоко был погружен в болтовню с одноклассниками и мелкое шалопайство, что плохо помню, что там происходило. Так что мне все предметы нравились.

— С какого возраста вы рекомендуете приводить детей на концерты симфонической музыки? Бывают ли ваши дети на ваших концертах?

П.А.: Я лично, как сын оркестрового музыканта, оказывался на симфонических концертах, а также на репетициях, с самого раннего детства. Поэтому мне кажутся смешными какие-либо ограничения в этом смысле. Другое дело, что детям сложно тихо сидеть на стуле, поэтому им надо давать возможность слушать музыку небольшими порциями.

— Сейчас очень часто устраивают концерты именно для малышей, в том числе и симфонические и просто классической музыки. Как относитесь к такому формату?

П.А.: Мне кажется, что это хорошо. Впрочем, я ни разу не был на подобном мероприятии.

— ​ Естественно, что музыка проникает во всю вашу жизнь, а как она отражается на жизни детей? Ну положим, может есть какие-то ​ ритуалы, из​ серии «ужинаем под Сибелиуса, а воскресный обед только в сопровождении​  Малера».​

П.А.: Никаких особых ритуалов нет, тем более, что моя семья не музыкальная в целом. Мои музыкальные вкусы не распространяются на весь дом. Но, с другой стороны, в доме такое количество музыкальных инструментов, что мне кажется, это уже само по себе не может не повлиять на ребёнка. Вот только я не знаю, как именно это повлияет.

Единственный вариант — это слушать музыку вместе со своим ребенком. Так делали мои родители, и это мне нравилось.

— Кто ваши любимые композиторы?​

П.А.: Этот вопрос теперь уже меня ставит в тупик. Во-первых, список слишком велик, и время от времени что-то забывается, а что-то наоборот актуализируется или появляется новое. Во-вторых — музыка давно не ограничивается для меня именами композиторов. Сложно посчитать конкретно, но я полагаю, что более 99% мировой музыки не имеет конкретного композитора.

— Как, по-вашему, можно привить ребенку любовь к музыке? И обязательно ли это? ​

П.А.: Обязательно это или нет, но мне, признаться, всегда очень этого хочется. Я полагаю, что единственный вариант —это слушать музыку вместе со своим ребенком. Так делали мои родители, и это мне нравилось.

— Вас называют музыкальным археологом, расскажите о самом необычном старинном музыкальном инструмента, который вам встречался.​

П.А.: Первое, что вспоминается — это мой любимый инструмент под названием тромбамарина (tromba marina, что означает «труба морская»). Звук его похож на медную духовую трубу, но феномен заключается в том, что этот инструмент струнный и играют на нём смычком.

На репетициях Персимфанса он обычно забирается на рояль и оттуда следит за процессом.

— Ваша супруга актриса и наверняка бывают дни, когда на гастролях и вы, и она? Кому доверяете детей в своё отсутствие?​

П.А.: Мы часто берем сына с собой. На репетициях Персимфанса он обычно забирается на рояль и оттуда следит за процессом.

— Вы сами из музыкальной семьи и называете себя хранителем традиций. Сыну тоже уготована ​ ЦМШ, Консерватория, сильнее выше и больше? А если из него не выйдет гениальных исполнителей, что тогда? ​

П.А.: Я не планирую навязывать ребенку профессию. Мне кажется, что это очень опасно. Я думаю, что ребенку надо дать базовое образование, показать ему широту мира и удивительные возможности человека, чтобы его профессиональные интересы сформировались постепенно. Но конечно очень важно научить работать. В любом деле нужно уметь долго и упорно заниматься скучными вещами.

— Под какую музыку, колыбельные укладывали детей спать?​

П.А.: Вот тут и проявляется оторванность профессиональной музыки! Если бы я был крестьянином 19-го века, то знал бы сотни колыбельных песен. А будучи пианистом XXI-го века, я только и помню колыбельную Чайковского, и то не целиком. Несколько раз воспользовался этим материалом.

В любом деле нужно уметь долго и упорно заниматься скучными вещами.

— Дети, семья – это тяжелый труд, особенно для творческих людей.​ Что вы играете и на чем, чтобы вернуть себе силы и обрести гармонию?​

— В моей жизни всё это смешано: дети, клавесин, рояль, компьютер и мобильный телефон. Трудно сказать, в каком именно моменте достигается гармония.

Ближайший концерт Пётра Айду пройдет 13 октября в Большом зале «Зарядья». Это будет первый из серии концертов Персимфанса — оркестр сыграет сложнейшую партитуру Сергея Рахманинова – «Симфонические танцы» и выступит совместно с Дюссельдорфским симфоническим оркестром (DUSY) и его солистом — Драгосом Манца (скрипка).