Светлана Моторина:
Моя мечта – сделать так, чтобы в нашей стране были интерактивные детские музеи мирового уровня, и чтобы их было много
Моя мечта – сделать так, чтобы в нашей стране были интерактивные детские музеи мирового уровня, и чтобы их было много
О сложностях развития детского научного досуга мы поговорили с директором Детского Центра научных открытий «ИнноПарк» и мамой 6-летнего Ярослава Светланой Моториной.
– Светлана, расскажите, пожалуйста, о вашей трудовой биографии. Как с позиции топ-менеджера в HR Вы пришли в сферу детского досуга? Не скучаете ли по hr-деятельности?
– Я действительно долгое время работала HR в международной компании, последний год своей корпоративной биографии я возглавляла Корпоративный университет. Этот опыт я вспоминаю с благодарностью. Он дал мне понимание того, как работают бизнес-процессы, как важна регламентация деятельности, как устроено управление проектами, как важно стремиться к финансовой устойчивости, как важны для руководителя такие инструменты, как грамотное целеполагание и отчетность, конструктивная обратная связь. Ну, и самое главное – как понять, какие люди именно для твоего бизнеса являются талантами, как их искать, привлекать, удерживать.
В 2009 году я приняла решение уйти из корпорации, но не из HR-сферы. У меня родился сын. Куда бы мы с ним не поехали, теперь я обращала внимание на самые современные и эффективные мировые подходы к досугу, образованию, воспитанию. Меня очень заинтересовало такое новое (или правильнее сказать, утраченное) на тот момент для России явление, как интерактивные музеи, популяризация науки, технологий и инноваций среди детей. И появилась мечта – сделать так, чтобы в нашей стране были интерактивные детские музеи мирового уровня, и чтобы их было много. Сразу стало понятно, что идти к этой цели, отдавая жизнь корпорации, невозможно. Мы с подругой организовали свой консалтинговый бизнес в сфере HR и организационного развития. Это давало гибкий график и нужные контакты в корпорациях. От HR я по сути никуда не уходила. В какой-то момент обе деятельности слились, и их уже невозможно было отделить друг от друга. Ведь качественный научно-познавательный центр – это площадка неформального дополнительного образования и долгосрочной подготовки инженерных кадров, будущих ученых, инноваторов.
– В чем состоит ваша работа сегодня?
– Как в известном анекдоте: у нас две задачи – завоевать рынок и найти деньги на скрепки. Честно, заниматься приходится всем и на совершенно разных уровнях. Во-первых, я руковожу «ИнноПарком» в Парке Сокольники. Это музей науки и научно-познавательная площадка, на которой мы проводим различные форматы «умного» досуга – научные мастер-классы, курсы, квесты, лаборатории, лекции, летний клуб InnoCamp, дни рождения, выпускные и т.д. И здесь пришлось погрузиться во все – от годового планирования, разработки стандартов деятельности, соответствия СанПинам, до привлечения спонсоров, создания буклетов, встреч с директорами школ и согласования макетов вывесок.
Во-вторых, наша команда ведет очень активную общественную деятельность. Ведь все началось с мечты – чтобы в нашей стране были интерактивные детские музеи мирового уровня, и чтобы их было много. Во всем мире подобные центры открываются при поддержке государства и крупного бизнеса. В России это понимание только приходит. Пока существует много путаницы, приходится проводить просветительскую деятельность. Например, все еще стоит задача побороть миф о том, что музей науки может быть сверхприбыльным, что это примерно то же самое, что Парк аттракционов, ДиснейЛэнд. Или наоборот, можно встретить такое видение, что если создана лаборатория прототипирования и проходят занятия по робототехнике, то вот это и решает те же задачи, что музей науки.
Последние 4 года мы в нашей команде чувствуем себя евангелистами, которые на всех возможных площадях, углах кричат о том, как нужно и важно государству и корпорациям вкладывать в популяризацию науки и техники, о том, что пока, к сожалению, большинство востребованных и эффективных познавательно-досуговых площадок – это частные инициативы, и они сами по себе не выживут. Мы входим в различные рабочие группы, занимающиеся устранением барьеров для негосударственного сектора, занятого в социальном бизнесе. Участвовали в рабочей группе по созданию Концепции дополнительного образования, утвержденной Правительством РФ в 2014 году. Очень горды тем, что с нашей подачи в Концепцию вошел блок по музеям науки как центрам дополнительного образования. Лед тронулся именно тогда!
– Сейчас среди компаний детского досуга много проектов и мест, популяризирующих науку. Чем отличается «ИнноПарк», в чем его особенность?
– Серьезностью намерений. Мы ведь потому и ходим по кабинетам, что у нас интерес не в том, чтобы просто зарабатывать. С такой целью можно и детскую комнату с батутами открыть или парк аттракционов, или вообще ларек с газировкой. Нам интересно решать именно стратегическую задачу по долгосрочному улучшению среды. А для этого недостаточно просто купить интерактивные экспонаты, которые можно трогать, крутить, включать. Недостаточно проводить шоу мыльных пузырей или опыты с сухим льдом. Тут уже нужны серьезные образовательные программы, с соблюдением интерактивной технологии, идеологами которой мы являемся. Важна каждая мелочь. Необходимо качественное оборудование, вложения в которое чаще всего не возвращаются, но без него занятия для будущих инженеров и инноваторов прийдется проводить с пластилином и картоном.
Необходимы «правильные» педагоги. Их очень трудно найти. Это либо талантливые, уникальные самородки из старой школы, которые стали такими скорее не благодаря системе, а вопреки. Либо молодежь, из которой нам приходится лепить для себя таланты. Это люди, которые умеют видеть науку вокруг себя, в капле воды, в одуванчике, а из сподручных вещей, таких как моторчик, диск, скотч, проволока, могут собрать робота. Для них ребенок и его процесс познания – самое ценное, дать знания – не самоцель. Они готовы идти за ребенком, за его гипотезами, по его пути поиска ответов. Эти люди – большая редкость. И вы можете себе представить, каких трудов стоит создавать именно такую образовательную среду.
– Каких мест, на Ваш взгляд, не хватает современной Москве?
– Как ни странно, до сих пор катастрофически не хватает качественного научно-познавательного досуга. За последние три года интерактивные музеи науки открываются как грибы, все они клоны «ИнноПарка» или «Экспериментаниума». Много научно-популяризаторских проектов, не имеющих своих собственных площадок, организующих научные шоу, мастер-классы городские лагеря. Но о качестве пока можно только мечтать. Причины я уже называла, – пока государство и корпорации только начали задумываться об этом. Большинство инициатив – частные, малый бизнес. Любому предпринимателю в сфере малого бизнеса важно вернуть инвестиции как можно быстрее и минимизировать операционные расходы.
Для сравнения: в Париже, Бостоне, Токио музеи науки представляют собой «Феррари» в мире научных музеев, тогда как Москва – уже не «Жигули», конечно, но все еще «Рено» китайской сборки. Это ограничивает возможности. Представьте себе, к примеру, в Музее науки и техники в Чикаго есть экспонат про таблицу Менделеева. Это огромный тачскрин с химическими элементами, которые можно цеплять пальцем, перетаскивать в специальное окно, соединять там с другими элементами, и смотреть визуализацию химической реакции. Графика на уровне «Аватара». Детей за уши невозможно оттащить. Только софт для этого экспоната, без стола, стоит 140 000 долларов.
Или в Швейцарской Технораме, например, экспонаты сделаны из нержавеющего металла, качественного дерева, с использованием супер-антивандальных технологий. Они там разрабатываются по несколько лет с участием команды ученых, инженеров, дизайнеров, детских психологов, скульпторов. Мы недавно делали им запрос на ряд экспонатов, так вот только для того, чтобы они сделали коммерческое предложение, калькуляцию по экспонатам, которые они уже производили для себя, нужно заплатить невозвратный депозит по 300 франков за штуку. Представляете уровень!
А какие там лаборатории, генная инженерия для детей, химико-биологические эксперименты, такой новый формат, как тинкеринг (от английского tinker – возиться, собирать, чинить). Для сравнения, к нам в «ИнноПарк» часто приходят запросы — открыть музей науки под ключ, и чтобы на проект потратить не более 2 месяцев, а каждый экспонат стоил 50 — 100 тысяч рублей, при этом чтобы для оперирования нужно было минимум персонала, а лучше вообще без персонала.
Но я очень надеюсь, что и Москва придет к пониманию того, что не только подходы к платному паркингу надо перенимать с Лондона и Нью-Йорка, но и способы вовлечения подрастающего поколения в науку.
– Какие у вашей семьи есть любимые детские/семейные места в Москве? Как вы любите проводить свободное время?
– В выходные и летом мы почти не бываем в Москве, живем за городом. Но уж если и остаемся в городе, то дома нас застать трудно. Сын часто бывает в «ИнноПарке», ему здесь очень нравится и приходить может бесконечно. Любим ездить в парки, Московские и Подмосковные усадьбы, где можно покататься на роликах, самокатах. Еще мы обожаем досуг с адреналином, покататься на танках, квадроциклах, полетать на спортивном самолете, пообщаться с лошадьми.
– Какие были ваши любимые детские места и занятия?
– Я росла сначала в Северодвинске, потом Ульяновске. В Москве живу 10 лет. В детстве я любила рассадить мишек, кукол, пупсов на диване и выступать перед ними. До сих пор public-speaking очень люблю. Что касается мест, как ни странно, больше всего ждала каникул и отъезда в деревню к бабушке. Деревня для меня была квинтессенцией свободы. Это передалось и сыну. У него по приоритетам любимые места выстроены так: деревня, дача, дальние острова, горы, Европейские города. Москва в самом конце.
– И наш традиционный вопрос. Какие правила/секреты/систему Вы используете, чтобы успевать работать и уделять время семье?
– Мне повезло, я не сижу в офисе с 9 до 6 пять дней в неделю. Занятость бешеная, но она разная. Есть дни, когда я ухожу с последней встречи в 11 ночи, но есть дни, когда могу выйти из дома в полдень. Я, как это называется по-английски, involved Mom (включенная мама). Я действительно занимаюсь ребенком. Мы с ним много общаемся лично, по телефону, по скайпу. Выходные мы вместе. Для меня очень важно быть вместе вечером, перед сном, – это наше святое время. Если я чувствую, что несколько дней подряд мало бываю с семьей, то могу в какой-то день просто расчистить свой график от встреч и совещаний, чтобы быть с близкими, это мой ресурс сил, без которого я вяну. Я много общаюсь со всеми педагогами и тренерами сына, с нашим семейным врачом, знаю все про его состояния, настроения, успехи, помогаю с уроками. Никаких особых правил у меня нет. А совет один – когда можешь быть с ребенком (да и с любым человеком вообще) – будь с ним, действительно будь. Не в телефоне, почте, сетях, а с ним, пусть даже не долго.
***
Комментариев нет